Гостю города может показаться странным, что на карте нашего города сразу две улицы носят имя одного человека: есть улица Черникова, а рядом – 1-я Черникова. Надо сказать больше – когда-то к городу относился поселок Ново-Соленый, и там тоже была улица Черникова. А еще рядом с городом есть птицефабрика, носящая его имя. Чем же так популярно имя этого человека? Что стоит за ним? Есть у донского писателя Михаила Шолохова очерк «Первенец великих строек», опубликованный в июльском номере газеты «Правда» в 1952 году: «Хутор Соленовский имеет давнюю добрую славу. В 1918 году все казаки-хуторяне ушли в красный партизанский отряд, а потом в числе первых организовали колхоз, назвав его именем павшего в боях командира партизанского отряда Черникова. В годы Отечественной войны сотни соленовцев сражались на фронтах, громили гитлеровских захватчиков. Потом многие хуторяне самоотверженно работали на стройке Волго-Дона. Конец ХХ века. Меняются в обществе ценностные ориентиры, а вслед за ними – учебники истории. Все размышляют об идеологии, ищут виновных в неправильном выборе пути развития страны и загубленных человеческих жизнях. На этом фоне возрождается казачество. И если раньше были хорошие «красные», то теперь модно быть «белым». Вот и командир красного отряда Черников со своими боевыми товарищами оказался не в чести. «Вы однобоко и тенденциозно освещаете историю гражданской войны и казачества», – заявили господа в казачьей форме директору одного из районных музеев, дав рекомендации убрать соответствующую экспозицию. Однако историю всегда следует рассматривать в логическом продолжении: казаки-черниковцы и в годы Великой Отечественной войны встали на защиту Отечества, хотя многие были уже в преклонном возрасте, а противостоящая сторона – казаки генерала Краснова – пришли с оккупантами, стали предателями, а потом отличились карательными акциями против белорусских и югославских партизан. Личность Алексея Абрамовича Черникова во многом легендарная. Волгодонский историк Иван Иванович Дедов отмечает, что тема и отряда Черникова, и самого командира до сих пор остается неразработанной, но о нем надо писать, Черников не заслуживает забвения. Это был талантливый организатор, преданный делу революции человек, отчаянный казак-рубака. Среди казаков он пользовался уважением, отличился на фронтах первой мировой войны – уходил рядовым казаком, но потом вырос в звании. Революцию принял всей душой, участвовал в эпохальном съезде фронтового казачества в январе 1918 в станице Каменской, где был образован Донской казачий военно-революционный комитет во главе с Подтелковым и Кривошлыковым. После этого он отправился в свои родные места, по хуторам и станицам, с агитацией борьбы против «калединщины». На майдане в хуторе Соленовском до хрипоты агитировал и убеждал местных в справедливости новой советской власти, и люди ему верили. В феврале-марте 1918 года донской походный атаман генерал Попов провел вошедший в донскую хронику «Степной поход» в сальские степи. Его целью было поднять казаков на защиту родного края от большевиков. Эта операция подвигнула на восстания в станицах казачество. 24 марта (6 апреля) началось выступление казаков в станице Баклановской, на реке Цимле. Историк А.В.Венков пишет о том, что происходило в этот момент в нашей местности: «Восстаниям, по свидетельству очевидцев, предшествовало столкновение в станице Цимлянской. Там местная красногвардейская дружина растратила станичную казну себе на жалованье, после чего наложила на станицу контрибуцию. Станичный сбор принял постановление распустить дружину. 70 красногвардейцев, забрав остатки станичной казны, стали уходить на станцию Ремонтная. Спасая станичные деньги, казаки поднялись по сполоху. Войсковой старшина Иван Егорович Голицын объявил о начале восстания. Были посланы гонцы в Терновскую, Кумшатскую, Филипповскую и Верхне-Курмоярскую станицы. По поводу уходившей красной дружины повстанцы приняли решение: «Нагнать, деньги отобрать, наказать»… Преследуемых догнали быстро. С ними вели переговоры, которые прерывались стрельбой из-под белого флага. В двух верстах от железной дороги путь красногвардейцам преградил отряд хутора Садков Баклановской станицы во главе с вахмистром Ефремом Поповым. Повстанцев теперь собралось 150 человек. Перемежая переговоры с натиском, они оттеснили красногвардейцев в низину и там порубили». Наверняка, казна здесь была лишь поводом, ее вряд ли бы не отдал по-доброму окруженный отряд. Противоречия были гораздо глубже, расслоение населения на Дону было самым глубоким, поэтому и накал борьбы дошел до крайностей. В противовес белоказачьим силам Сальский окружной Совет рабочих, крестьянских, казачьих и солдатских депутатов создал краснопартизанские отряды. Примерно пять десятков разрозненных соединений противостояли хорошо обученному корпусу генерала Попова. Порой между ними не было связи и согласованных действий, противнику не составляло труда расправиться с ними, но были и такие отряды, которые возглавляли опытные командиры с боевым опытом. Отряды революционных казаков и тех самых «мужиков», как презрительно называли пришлых крестьян и «хохлов», стали, по сути, единственной силой, противостоящей Попову, ведь основные боеспособные части были оттянуты на Украину, где наступали немцы. Именно они воспрепятствовали успеху генерала Попова, втянули его в вялотекущие непрерывные стычки. Среди красных командиров зазвучали тогда имена Думенко, Черникова… Казак Алексей Черников сумел объединить в своем родном хуторе Подгоренском совсем небольшие отряды. Это подразделение действовало наиболее успешно и, кроме того, быстро набирало сторонников. Согласно архивной выписке о численности стоящих на довольствии в Котельниковском округе, отряд Черникова был самый многочисленный – 840 человек, в то время как в основном боевые части большевиков в тот момент насчитывали в пределах 200-300 бойцов. Состоял он, в основном, из казачьей бедноты и иногородних из станиц Цимлянской, Кумшатской, Романовской, при этом насчитывал пять пехотных рот, кавалерийский полк и артиллерийскую батарею. На протяжении первой половины 1918 года бои шли с переменным успехом, но с каждым месяцем становились ожесточеннее. Впоследствии историки отметят, что нигде не было такого накала в период гражданской войны, как на Дону. Причиной всему был хлеб, а точнее – продовольственная политика большевиков, заключенная во всеобъемлющем понятии – «продразверстка». В начале 1918 года хлебные районы нижнего Дона, Кубани, Ставрополья были единственной надеждой большевиков в плане обеспечения продуктами своей армии, рабочих Москвы, Петрограда и промышленных районов центра. Вопрос был в механизме получения хлебных запасов. Экспедиции за хлебом, многочисленные продотряды, которые видели в крестьянах юга и казаках врага, привели к необоснованным изъятиям зерновых запасов и ожесточили местное население. Это и дало силам контрреволюции мобилизационные ресурсы из числа коренных жителей. В этих условиях все большее значение приобретал район Котельниково с его железнодорожным узлом, куда стекались хлебные потоки для отправки в центр. В мае казаки-красновцы на пароходе подошли к станице Романовской и высадили десант. Черников блокировал этот плацдарм, к нему присоединились красные отряды Пономарева, Рябышева, Ситникова. Тактика была выбрана правильно, с учетом сильного половодья Дона, которое мешало проводить крупномасштабную наступательную операцию с большим количеством жертв. Подошедшие через некоторое время на подмогу красные отряды сделали невозможным прорыв осажденных. Первоначально доминировали артиллерийские обстрелы вслепую, но потом подростки из черниковского отряда проникли в станицу, разведали обстановку, вернулись в отряд и рассказали все подробности об укреплениях белых. После этого огонь красной артиллерии стал точным и губительным, удалось под прицел взять романовский причал, что совершенно отрезало от внешнего мира осажденных. Здесь черниковцы применяли оригинальные самодельные плавсредства из камыша и тростника, с помощью которых появлялись там, где их не ожидали. Наконец, вода сошла, и 16 июня 1918 года белоказаки сдались, было захвачено в плен несколько сот человек, много орудий и пулеметов. Отличился Черников со своим отрядом и в бою у станицы Красный Яр. Боец его отряда Филипп Павлович Самодуров вспоминал: «Черников был из тех, кого не забывают. Он обладал большими организаторскими способностями, живым умом, смелым и решительным характером. За короткое время, в течение которого он лично командовал отрядом, Черников неоднократно доказывал это на деле. …Карательный отряд белых находился на правобережье Дона. Мы занимали левый берег с центром в хуторе Красный Яр. Трижды переправлялись белые через Дон, чтобы уничтожить наш отряд. И трижды вынуждены были отступать. Но и партизаны не могли из-за невыгодных позиций окружить врага, чтобы уничтожить его. Тогда Черников предлагает смелый план. Он дает указание оставить Красный Яр и отойти к Лесоводску. Как и рассчитывал командир, белые клюнули на приманку и уже на третий день, переправившись через Дон, отмечали в Красном Яру «легкую» победу. Зажиточные казаки встретили их хлебом-солью, вино лилось рекой. А в это время под покровом ночной темноты к Красному Яру приближались черниковцы. Бесшумно сняты часовые. А через некоторое время темноту ночи разорвали дружные залпы партизан. Заметались в панике под пулеметным огнем белогвардейцы…» Но успех надолго закрепить не удалось. Вскоре генерал Краснов с начальником штаба генералом Денисовым разработали план наступательных действий против Советов. Задонская группа генерала Быкадорова начала наступление. Полковник Перфилов пополнил силы и вновь начал наступление на Романовскую со стороны хуторов Потапов и Харитонов. Несмотря на то, что в станице был оставлен небольшой отряд красных, бой носил упорный и ожесточенный характер. Были перебиты многие приверженцы советской власти. В бою погиб Стефан Черников – брат красного командира, другой его брат – Василий – попал в плен и был казнен в станице Цимлянской. До смерти запытали и отца – Абрама Абрамовича Черникова. Белоказаки искали и арестовывали родственников Черникова. Его сын вспоминал, что погибли также и сестры. Весь род Черниковых подвергся гонениям со стороны приверженцев старых порядков. Хотя июнь 18-го и был неудачен для большевиков, черниковцы и вынужденное отступление под напором сил превосходящего противника проводили организованно, без паники. Красного командира боль утрат не остановила, наоборот, он поклялся отомстить за родных и стал действовать еще активнее, набирая в отряды новых и новых бойцов. Оружие добывали тоже в бою. На станции Куберле разоружили отряд анархистов, обеспечив резервы и винтовками, и боеприпасами. Двигаясь в район сосредоточения сил под Котельниково, отряд испытывал все усиливающееся давление со стороны белых. Было принято решение об укрупнении частей, так сформировался 2-й социалистический полк из отрядов Черникова и Чеснокова, такого же преданного делу революции казака. Командиром был назначен Черников. Однако это формирование было очерчено, скорее, на бумаге. В красных отрядах началось в это время сильное внутреннее брожение: много было мобилизованных, неграмотных и неопределившихся казаков, переживавших за то, что в их хозяйствах изымается весь хлеб подчистую. Советскую власть многие просто возненавидели, были готовы при первом же удобном случае свести счеты с командирами и комиссарами. Нечеловеческим пыткам был подвергнут Петр Чесноков, самоуверенно заявивший, что его казаки не тронут, и вышедший на переговоры в казачью станицу без оружия. После убийства Чеснокова в его батальоне вспыхнул мятеж, не поддержавшие восставших казаков бойцы отступили в Котельниково. Что в это время происходило с отрядом Черникова? На этот счет есть справка из архива, которая, честно говоря, не особо сильно проливает свет на все подробности дела. «Царицын. Срочно. Военруку Носовичу. 22 июня 1918 года. Сообщаю, что в Котельниковском районе отряд Черникова был послан в Нагавскую, хутор Комаров, где по прибытии на место арестовали своего командира Черникова и убили его. После чего был выкинут белый флаг, отряд присоединился к кадетским бандам. Малочисленный местный гарнизон в 160 человек бежал в Котельниково. Ожидается отряд на 2000 человек… для ликвидации мятежа. Командующий фронтом Крачковский». /ЦГАСА, фонд 40435, опись 1, дело 101, лист 190/. Существует другая версия, более правдоподобная. Было решено пробиваться к своим небольшими группами. В момент отступления кто-то выстрелил Черникову в спину. Было это в хуторе Жуковском. В этот момент было не до захоронения. Труп командира пролежал несколько дней, над ним глумились враги и не разрешали предавать тело земле. Если над Чесноковым вдоволь поиздевались, пока он был живой, ненависть к Черникову изливали уже к мертвому. Вспоминает боец отряда Ф.П. Самодуров: «Алексей Абрамович был очень доверчив и мало заботился о своей личной безопасности. Это и погубило его. Всякие люди попадали в отряд. Были преданные, принявшие идеи революции бесповоротно. Но встречались и предатели, до поры до времени скрывающие свое вражеское нутро. Воспользовавшись моментом при отступлении, урядник Попов с хутора Харсеев выстрелил Черникову в спину». Отряд, лишившись своего командира, тем не менее, дошел до места сбора, а потом выдержал длительную осаду. А после того, как конница Думенко прорвала кольцо осады, черниковцы влились в ее состав, став одним из лучших боевых подразделений прославленной бригады. И там они себя гордо именовали «черниковцами». Один из помощников погибшего красного командира – пехотинец Семен Гуров – стал командовать пехотным котельниковским полком имени Черникова. История сохранила имя другого верного помощника – Егора Персиянова, награжденного Черниковым именными часами. Именно он вырвался из окружения, ушел от погони и вовремя подоспел к Думенко с просьбой о помощи осажденным и спас тем самым своих боевых товарищей. Черниковец Персиянов был награжден орденом Красного Знамени, храбро он воевал и во время Великой Отечественной войны. Был тяжело ранен – всю жизнь прожил с пулей в сердце, которую извлекли только после его смерти. Сегодня эта пуля вместе с другими экспонатами хранится в городском музее. Из воспоминаний сына А.А.Черникова – Петра Алексеевича Черникова: «Я вырос без отца, но знаю о нем все по рассказам матери и его товарищей. Я горжусь им. Отец не стал пережидать бурю, а бросился в самый ее водоворот. Среди казаков он пользовался авторитетом, и неудивительно, что за ним пошли многие. Сейчас прах Алексея Абрамовича покоится на родине, в хуторе Подгорном. Похоронен он со всеми почестями». По своему типу Алексей Абрамович Черников принадлежит к той плеяде военачальников, которые выдвинулись из народа – Щорс, Чапаев, Котовский, Думенко… Они были не теоретики, а практики, которым безгранично верили и рядовые, и командиры, за которыми шли, память о которых хранили после их смерти и воспевали их незабываемые дела. Надо было быть очень смелым и справедливым, чтобы будучи настоящим казаком отречься от всех привилегий казачества и пойти воевать за будущее, которое обещало сделать всех счастливыми и равными, невзирая на сословия и родство. Когда по прошествии лет перед соленовцами встал вопрос, как назвать совхоз, все как один зашумели: «Черникова! Черникова!». Для людей той поры это было священное и незабвенное имя. Газета “Волгодонская правда” от 07.09.2010 г.
Соленовцы поселились по соседству с колхозом «Цимлянская дружина», и старожилы-«дружинники» — плотники, столяры, кровельщики, кузнецы — по-братски помогли новым соседям.
Соленовцы перенесли в центр нового хутора прах четырех прославленных партизан: Алексея Черникова, Василия Терскова, Моисея Ермакова, Василия Фролова. Общими силами построили добротные деревянные дома овдовевшей солдатке Евдокии Курбатовой, инвалидам Терентию Курочкину и Александру Скорбатову, которые до переселения жили в невзрачных хатенках. Соленовский колхоз имени Черникова пустил на новом месте крепкие корни. Уже растут на заселенной земле сады. Еще не цветут они, но будут цвести!».
