Юрий Данилович Чечин родился 1 мая 1931 года в городе Дзержинске Минской области БССР в семье служащих. В 1955 году окончил факультет гидротехнических сооружений Томского политехнического института по специальности «инженер-строитель, гидротехник». Работал мастером лесоперевалочного комбината, прорабом, начальником участка в Томском стройуправлении ГРЭС-2, главным инженером Томского треста «Жилстрой». С 1964 по 1970 годы – заведующий отделом строительства Томского обкома КПСС. С 1970 по 1975 годы – на ответственных должностях строительства КамАЗа. В 1975-1985 годы – управляющий трестом «Волгодонскэнергострой». С 1985 по 1993 годы – начальник управления строительства Краснодарской АЭС. Награды: Орден Дружбы народов (1981), два ордена Трудового Красного знамени (1971, 1977), Орден «Знак Почета» (1966), медали «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения В.И.Ленина» (1970), «Ветеран труда» (1989). Почетный энергетик СССР. Делегат ХХVI съезда КПСС. Погиб в автомобильной катастрофе при исполнении служебных обязанностей 15 апреля 1993 года. Похоронен на кладбище №1 в Волгодонске на Аллее почетного захоронения. Первым вопросом, когда ознакомился с биографией Юрия Даниловича Чечина, было только одно: «Как можно продуктивно управлять таким громадным коллективом, численность которого доходила до 27 тысяч человек?». Опыт, характер, талант, команда… Пожалуй, что все вместе. А объединить все это можно одним словом – Личность, и обязательно с большой буквы. Он был одним из тех, кто «разбудил» в середине семидесятых Волгодонск, перенеся с КамАЗа искру ударной стройки, как эстафетную палочку. Образность выражения «Атоммаш строит вся страна» не дает четкого представления о том, что в реальности решали государственную задачу конкретный строительный трест, конкретные руководители и специалисты, через перенапряжение всех своих сил, за пределами обыкновенных человеческих возможностей. Трест «Волгодонскэнергострой» – организация-махина, которая была подчинена Чечину все это напряженное время, и все, что происходило хорошего и плохого на фронте крупномасштабного строительства, буквально пропускалось через мозг и сердце «командира». В этой организации было много отдельных подразделений, руководители которых вошли своими именами в летопись Волгодонска – Н.Е.Шило, В.Ф.Стадников, А.А.Ковалевский, И.И.Муругов, А.Н.Щербаков. Это плеяда настоящих созидателей, творцов города, работавших под началом Юрия Даниловича Чечина. И если каждый из них, без сомнения, достоин отдельного повествования, то в первую очередь надо сказать и о первом лице в этой славной когорте. 1975 – эпохальный год в истории Волгодонска. Хотя решение о закладке завода-гиганта было принято гораздо раньше, масштабного строительства, по сути, не велось. Только с появлением специализированного, профильного треста «Волгодонскэнергострой» можно объективно судить о начале событий, которые вошли яркой страницей в отечественную историю советского периода. Пионером строительства была организация «Волгодонскпромстрой», но достижения были весьма скромные и, надо сказать откровенно, не оправдавшие надежд высокого руководства. Приехавший в марте 75-го с Набережных Челнов Чечин был в полном недоумении, когда узнал об отсутствии телефонной связи с городом. Да если бы только это… Сама атмосфера, царившая в строительной конторе, была пропитана нигилизмом в отношении большого строительства. Не было в среде местных строителей большого желания ломать размеренный график ради высоких целей и материй. Чечин не мог понять этих людей. Он был не только ярко выраженным лидером, но и в чем-то революционером, первопроходцем. До Волгодонска он строил фактически новый город на Каме, а еще раньше – с нулевого цикла небольшой городок в глухой тайге, в 70-ти километрах от Томска, куда вначале пробираться можно было только на бульдозере. Через некоторое время к нему пришло понимание, что здесь потребуется не только революционная ломка сознания местного сообщества производственников, но и новая разветвленная структура с соответствующим кадровым составом. Требовались такие же по характеру целеустремленные помощники, чтобы повести основные направления работы. В тресте стали появляться специализированные управления: «Промстрой-1», «Промстрой-2», «Отделстрой», «Заводстрой», УСМР. Связанные в одной трестовой структуре эти организации могли работать скоординированно, не так, как многие прикомандированные управления, у которых тресты и главки были разбросаны по всему Союзу, а подчинение было не обязательно Минэнерговское. Не все помнят, как параллельно с «Волгодонскэнергостроем» возникла московская организация «Союзэнергожилстрой». Задачи были у нее, в общем-то, те же. Совместно с Волгодонскэнергостроем эта организация строила дома – чечинские спецы возводили фундамент, москвичи – коробку. Но что-то у представителей столицы не пошло, и «ВДЭС» остался в поле один. В самом начале выяснилась одна серьезная стратегическая ошибка при планировании строительства. Не было учтено то, что город будут строить живые люди, которым нужно хотя бы минимум условий для достойного проживания и быта. Опыт камского и тольяттинского автогигантов почему-то не был здесь учтен. Не было в проекте главного – домостроительного комбината. Кто-то посчитал, что целесообразнее и экономнее будет доставлять в Волгодонск сборные бетонные конструкции из других регионов. Составные части домов, плиты, везли отовсюду. Бывало, в народе укоренялось название производителя – район застройки плитами серии, произведенными в Перми, так до сих пор в обиходе и называют «пермскими» домами. Кстати, их не особо ценили, тольяттинская серия была предпочтительнее, но ее было не так много. Ошибочность такого подхода проявилась практически сразу. Слишком большой объем строительства требовал бесперебойных поставок, но поставщики не были в силах удовлетворить все растущие заказы из Волгодонска. Вопрос предоставления жилья не только мешал, но и ежедневно грыз совесть руководства, ведь на каждый прием приходили люди и просили только об одном. Эти люди не просили лишнего, они были действительно в тяжелом положении, у многих начинались из-за этого проблемы в семье. А свободных квадратов жилплощади просто не было, наплыв приезжавших со всей страны просто мгновенно «съедал» эти комнаты и гостинки. Что было важнее, Атоммаш или город, понять не трудно – конечно, завод ХХI века! Но тресту приходилось иметь фактически два фронта. За Атоммаш еженедельно спрашивали на самом высоком, правительственном и министерском уровне, а жилье – это необходимое дополнение к стройке завода-гиганта, без которого не будет тех, кому строить Атоммаш. Не случайно, что в распорядке дня первого лица в тресте преобладали: четырехчасовой сон, планерки в шесть утра, штабы в двенадцать ночи, многочасовые обходы строительных площадок по колено в грязи, многочасовые приемы по личным вопросам и такие же затяжные партсобрания. Но главное – были результаты. Первым сдали третий корпус, где разместили нестандартное оборудование для собственных производственных целей Атоммаша, а еще через некоторое время – ввели в строй и первый корпус флагмана атомного машиностроения. Город, который в марте 75-го, в момент приезда Чечина, ограничивался улицей 50 лет СССР, теперь раскинулся далеко и выросла его новая часть, можно сказать, еще один город. Старожилы его сразу так и прозвали – Новый город, и это прочно вошло в обиход. Если в 1975-м «Волгодонскпромстрой» осваивал в месяц 800 тыс.руб., то «Волгодонскэнергострой», бывало, за один день осваивал 1 млн.руб. Не только Атоммаш и город пришлось строить возглавляемому Чечиным тресту. «Володонскэнергострой» отличился в Таганроге на строительстве металлургического завода «Красный котельщик», в Новочеркасске на строительстве ГРЭС. В Волгодонске возвели консервный завод, радиозавод, в соседних аграрных районах области – множество объектов перерабатывающей промышленности. Чем же на практике отличался Чечин от своих коллег-руководителей? В первую очередь, таким качеством, как мобильность и способность организовать работу в полевых условиях. Григорий Платонов вспоминает, как о нем говорили: «Подвижен, как ртуть». И рассказывает далее: «Он мог в 12 часов ночи приехать, чтобы поздравить бригаду-победительницу и уже через несколько минут в прорабской другого объекта анализировал причины отставания в строительстве». Анатолий Щербаков отзывается о своем шефе, учеником которого себя считает, следующим образом: «Юрий Данилович не был кабинетным аппаратчиком. Все производственные вопросы он решал на ходу». В условиях жестких сроков у строителей от бригадиров до начальников управлений конкретно сдавали нервы. Общение между ними бывало иногда, мягко говоря, на повышенных тонах с употреблением специфической непечатной строительной лексики. Чечин был жестким, но выдержанным и дипломатичным. Это давало возможность сработаться даже с таким же общепризнанным лидером, как Тягливый. Два лидера в одном тресте – и ужились. Надо сказать, что Чечина всегда отличала высокая культура, и не только в общении. Большинству он известен как организатор производства, трудяга, ответственный и порядочный человек, но не все знают, что этим не исчерпаны все стороны его многогранной личности. Мало кому известно, что он в студенческие годы был чемпионом Сибири и Дальнего Востока по десятиборью – отсюда, по всей видимости, его высокая выносливость при сохранении потенциала работоспособности, мощная стать, спортивный характер. Еще один Чечин – это творческий человек – художник. В свободное время он иногда рисовал картины маслом. Отличался руководитель стройки и начитанностью – особенно любил военную историческую литературу и мемуары фронтовиков, книги по живописи и архитектуре; прочитана им практически вся огромная домашняя библиотека. Вне стройки это был общительный и жизнерадостный человек, интересный собеседник и прекрасный семьянин. Частым гостем у него был живший по соседству писатель Владимир Карпенко. Был в гостях известный донкой литератор Виталий Закруткин. В разное время на Атоммаш приезжали знаменитости, чтобы в трудовых коллективах поднять дух строителям, а после всех мероприятий Юрий Данилович приглашал их в свой дом. В разное время побывали в стенах его дома знаменитый вратарь Лев Яшин (в семье до сих пор хранят подаренный им мяч с автографом вратаря), танцор Махмуд Эсамбаев, космонавт Виталий Севастьянов, артисты Лариса Удовиченко, Наталья Бондарчук. Юрий Данилович назидательно говорил дочери, что у этих людей надо учиться, впитывать в себя все, о чем они говорят. Как хозяин дома отличался хлебосольным характером. Вспоминает супруга Юрия Чечина, Валентина Андреевна: «Один раз перед домом останавливается ПАЗик и из него выходят с Юрием Даниловичем артисты, всего человек двенадцать. Проходят в дом, а у нас внутри, можно сказать, пусто, только самое необходимое для семьи. Но они оказались понимающими и очень простыми людьми: сели на пол в кружок, достали нашу бесподобную донскую рыбу, цимлянское шампанское, и очень весело и душевно провели время. А Никоненко, который для многих «Шарапов» как «Штирлиц» для Тихонова, так запросто потом встал на руки и прошелся по комнате, развеселив присутствующих. В свободное время, которое так редко удавалось выкроить, любил порыбачить, брал на зимнюю рыбалку дочь Ирину, и пока сидел над лункой, она старательно сверлила новые лунки – чтобы согреться. Никто бы никогда не подумал, что этот энергичный руководитель, стремительно перемещающийся от объекта к объекту, превозмогает боль в ногах и не говорит никому о своем недуге. Только ближние соратники знали, что шефу после долгих переходов надо уединиться, чтобы перебинтовать ноги, на которых от перегрузок почернели вены. Тромбофлебит, результат сибирского периода строительства и спортивных перегрузок, требовал не только лечения, но и дозирования нагрузок, а об этом-то управляющий трестом заботился мало. План и выполнение обязательств – это было для него первоочередным, главнее, чем собственное здоровье. Когда Волгодонск и Атоммаш приобрели ярко выраженные черты завершенности, появились разговоры о присвоении самых высоких государственных званий. Многие намекали Юрию Даниловичу, что пора «делать дырочку в пиджаке». Каждая большая стройка в финальный период завершалась присвоением званий Героя соцтруда ударником производства и ее руководителям. Парадоксально, но факт остается необъяснимым – в Волгодонске по окончании строительства это высокое звание никому не было присвоено. Если бы выделили хотя бы несколько «звездочек», то несомненно, первая бы по всей объективности принадлежала руководителю стройки. Жизнь в городе и стройке завода в середине 80-х была стабильно налажена и уже текла своим чередом. Система, налаженная Чечиным и его соратниками, работала эффективно и не давала сбоев. В этот период потребовались в других местах «первопроходцы» и надежные организаторы производства. Минэнерго возлагал на Юрия Даниловича надежды в связи с началом строительства Краснодарской АЭС. Дорога строителя вывела его на Краснодар. Здесь же появился новый руководитель. Соратники вспоминают с горечью, что «Волгодонскэнергострой» после Чечина захирел…». Была проведена реорганизация производства. Новый руководитель, присланный из Москвы, не был намерен работать по 12 часов, он привык вести деятельность в обычном размеренном режиме. Он абсолютно не учитывал местную сложившуюся специфику, может быть, поэтому его имя с трудом вспоминают или вовсе не могут вспомнить строители. Задержался он здесь недолго, но самое обидное, что не удержал тот плацдарм, который сделала чечинская команда. Краснодар. 15 апреля 1993 года. Восемь часов вечера с «копейками». «Волга» начальника управления Краснодарской АЭС в сумерках движется по трассе. В машине Юрий Данилович Чечин после напряженного дня совещания с представителем Минэнерго. Судьба объекта пока непонятна, есть намерение менять ее профиль, но принципиальных и окончательных решений о ее судьбе никаких пока нет. На душе тревога, он привык к реальной работе и действиям, а здесь все непонятно, все затягивается. …На обочине стоял обездвиженный танк. Молодые бойцы не удосужились выставить аварийные знаки, а бронированная машина на обочине – это своеобразная ловушка для водителей, ведь в сумеречной пелене контур башни вводит в заблуждение водителя своими очертаниями, а мощные траки сливаются с темнотой поверхности земли. В 20.10 – сильный удар железа о железо. Жизнь Чечина оборвалась. 5 мая 2012 года недалеко от символа Волгодонска – монументальной композиции «Мирный атом» – появился сквер имени Юрия Чечина.
